• На главную
• В закладки
• Контакты
• RSS

Глава 3

В «Голодную Кошку» мы возвращались уже глубокой ночью. Честно говоря, ходить по ночному Парижу было жутковато. Оживленный и шумный днем, с заходом солнца город словно вымер. Узкие улочки еле освещались коптящими факелами, прикрепленными к стенам домов довольно далеко друг от друга. Зловещего вида фигуры бесшумно появлялись в полумраке, воровато скользили вдоль стен и, слава Богу, исчезали в переулках – очевидно, мы не производили впечатления легкой (или достойной их внимания) добычи. Семеныча здорово развезло по дороге, он громко пел песни и все порывался вызвать такси, тупо всматриваясь в дисплей своего мобильника, не желавшего искать сеть. «Странно, я же роуминг оформлял», – недоуменно пробормотал Плюхин, оседая у меня на плече. К счастью, мне удалось тормознуть какого-то крестьянина, который не успел уехать домой после базарного дня и он за горстку мелочи согласился довезти нас до гостиницы на своей повозке с остатками овощей. Дверь была, конечно, заперта, но минут через десять на наш стук выглянул заспанный Жюль.

– Вы, однако, смелые люди, – покачал он головой, оглядывая нашу сладкую парочку. – В Париже не принято разгуливать по ночам, город кишит нечистыми на руку людишками. Одиноких прохожих поджидает смертельная опасность: хорошо, если просто ограбят, а могут и того… – и всплывут утром в Сене ваши хладные трупы.

– А на-а-а-м все равно-о, – мелодично откликнулся Семеныч шлягером всех времен и народов, – не боимся мы волка и сову-у-у. После чего, одарив нас рекламной улыбкой, соскользнул с моего плеча на пол и захрапел. Жюль помог мне перегрузить недвижимого Плюхина на широкую скамью, так как наверх затащить его было нереально. На произведенный нами шум из своей комнаты выглянула заспанная Катя, я хотел было ей рассказать о наших успехах, но язык уже не ворочался, поэтому я лишь приветственно помычал и отправился спать.

***

Назавтра Семеныч разбудил меня в шесть утра. Он был бодр, хмур и сосредоточен.

– Черт, Леха, перебрали мы с тобой вчера, – недовольно покачал он головой. – Ладно, счастливо вам тут оставаться, а я на планерку полетел.

– Слушай, Семеныч, – забеспокоился я, – а ты вообще назад-то когда собираешься?

– Не знаю, Леха, – озабоченно замотал головой Плюхин, – вот честно тебе скажу – не знаю. Сейчас лето, в институте ремонт, плюс отпуска у всех, так что раньше чем через три-четыре недели не выберусь. Да ты не переживай, у вас дело пойдет, – обнадеживающе хлопнул он меня по плечу. – Вам из дома чего-нибудь привезти?

– Да пока вроде ничего не надо, – пожал я плечами, – ты, самое главное, найди, где топливо для «Мавры» брать. Потому что если бизнес раскрутим, то придется часто туда-сюда мотаться.

– Постараюсь, – кивнул Семеныч, – есть у меня один человечек на примете, все достать может, за деньги, естественно. Ну, я полетел.

– Подожди, я тебя провожу, – сказал я.

Мы вместе спустились в каретный сарай, Семеныч залез в «Мавру» и защелкал тумблерами.

– Леха, ты из сарая-то выйди, – забеспокоился он, – по технике безопасности положено находиться на расстоянии 20 метров от работающего объекта.

Мы пожали друг другу руки, я вышел наружу, но, не удержавшись, припал к щели в стене и начал наблюдать за стартом. Интересное зрелище, надо вам сказать. «Мавра» потряслась-потряслась, а потом как будто растворилась – только опилки на полу каретного сарая, плавно покрутившись в воздухе, опустились на пол. Я мысленно пожелал Семенычу счастливого пути во временных лабиринтах и отправился будить Катю – пора было завтракать и приниматься за дело.

* * *

После завтрака мы с Катей расстались: она отправилась с визитом к графине Монпансье, а я пошел навестить вчерашних собутыльников – справиться о самочувствии и продолжить знакомство. С собой я взял наш фирменный пакетик с косметическими пробниками и упаковку «Похмелина» – на всякий случай.

Д’Артаньяна дома не оказалось; дверь открыл хмурый господин Бонасье с огромным фингалом под глазом и нехотя сообщил мне, что мушкетер чуть свет отправился на дежурство в Лувр. Зато мне удалось взглянуть на жену трактирщика, маячившую за его спиной: Констанция Бонасье оказалась миловидной брюнеткой лет 25-ти с зелеными глазами, симметрию которых слегка нарушал свежим блеском синяк. По этим, общим для обоих супругов признакам и по напряженной атмосфере чувствовалось, что парочка находится на непростой стадии семейных отношений. От моего взгляда не укрылось и то, что при упоминании имени д’Артаньяна госпожа Бонасье слегка покраснела.

По дороге в Лувр я заглянул к Арамису – надо было напомнить ему о данном вчера обещании устроить нам аудиенцию у королевы. Арамис, к счастью, был дома, но моему визиту особенно не обрадовался. Мне даже показалось, что он и узнал-то меня не сразу, что, впрочем, было неудивительно, учитывая количество выпитого накануне. Когда я вошел к нему в комнату, он быстро прикрыл рукой листок бумаги, лежавший на столе, и изобразил подобие светской улыбки.

– В свободное время я дописываю комментарий к 18-й главе блаженного Августина, – счел нужным пояснить Арамис, поспешно пряча листок в шкатулку. – Я ведь только временно нахожусь на службе его величества. А в душе я служитель церкви и потому чуждаюсь светских развлечений, так как готовлюсь принять духовный сан. Вскоре я вообще намерен удалиться от мира, – с постной физиономией завершил свою речь Арамис, – а сейчас прошу простить, но я тороплюсь – у меня встреча с одним ученым богословом.

С этими словами Арамис взял с туалетного столика подаренное ему накануне масло «Романтическая встреча» и начал щедро поливать себя.

– Вы поаккуратней, Арамис, – счел своим долгом предупредить я, – вчера, рассказывая об удивительных свойствах этого масла, я упомянул о том, что оно оказывает сильный возбуждающий эффект, – как бы ваш ученый богослов излишне не разволновался.

Арамис озабоченно обнюхал себя и затормозил на секунду, а я, воспользовавшись паузой, перешел к цели своего визита:

– Вы вчера вроде бы говорили, что можете дать мне рекомендательные письма к знатным дамам, имеющим влияние при королевском дворе?

На лице Арамиса отразилась нерешительность – видно было, что он уже пожалел о своем обещании, данном на нетрезвую голову, но отступать было неудобно.

– Хорошо, – выдавил он, – я дам вам письмо к маркизе де Рамбулье, через нее вы выйдете на госпожу де Савиньи, а уж она-то наверняка организует вам аудиенцию ее Величества.

– Спасибо, Арамис, вы окажете мне неоценимую услугу, – горячо поблагодарил я. – Когда я получу это рекомендательное письмо?

– Не позже завтрашнего утра, – пообещал Арамис и, покосившись на пакетик у меня в руках, поинтересовался: – А, кстати, у вас не найдется еще один флакончик масла?

– Для хорошего человека найдется все, – веско подтвердил я, – пришлите своего слугу к нам в гостиницу. Не раньше завтрашнего утра.

* * *

Далее в маршрутном листе у меня значилась квартира Атоса. На мой стук вышел молчаливый слуга и на вопрос о хозяине грустно покачал головой. Очевидно было, что Атос пребывал в состоянии жестокого похмелья и был не готов к контактам с внешним миром. Я пошарил в кармане и достал таблетки «Похмелина».

– Вот, передай своему хозяину, – сказал я, – пусть запьет большим количеством холодной воды. От кого – можешь не говорить – все равно вряд ли вспомнит.

Наконец я добрался до Лувра и, войдя во внутренний двор, сразу же услышал громкое ржанье, свидетельствующее о присутствии славного Портоса. И действительно, невдалеке виднелась здоровенная фигура мушкетера, который что-то рассказывал окружавшим его плотной толпой товарищам, в числе которых был и д’Артаньян. В отличие от лицемерного Арамиса и абстинентного Атоса, Портос и д’Артаньян искренне мне обрадовались.

– Здорово, Алекс, ты как, живой? – хлопнул меня по плечу Портос. – А я тут ребятам рассказываю, как мы вчера погудели. Знакомьтесь, господа, это наш гость из России. – Мушкетеры приветственно загудели. – А где барон Плюхин с образцами российского вооружения? – опять заржал Портос, выразительно потирая место под перевязью.

– Барон уехал по делам, – уклончиво ответил я, – а вы, значит, на дежурство заступили? Короля охраняете?

– Да большей частью дурью маемся, – честно признался Портос. – Если его Величество куда-нибудь едет, на охоту к примеру, или в какое другое место, то мы его сопровождаем. Ну, а если во дворце сидит, то тоска смертная – заняться абсолютно нечем.

– Ну, как говорится, солдат спит, а служба идет – и денежки капают, – закинул я удочку, – ведь служба королю – надежный источник доходов.

Портос в очередной раз заржал так, что стайка ворон, испуганно закаркав, спешно покинула крышу Лувра, а д’Артаньян лишь печально скривился.

– Я тоже так думал, – сказал он, – когда ехал из своей Гаскони в Париж поступать в мушкетеры. Но жестоко ошибся. Служба королю, конечно, занятие благородное, но не приносит больших доходов. Париж полон соблазнов, так что жалованья постоянно не хватает. Хорошо тем счастливчикам, у которых есть богатая возлюбленная, герцогиня или баронесса, – тут д’Артаньян хитро взглянул на Портоса, который моментально сделал вид, что не понимает намеков, и, гордо выставив ногу, начал меланхолично крутить ус. – А каково приходится обыкновенному молодому человеку без связей, который, чтобы добиться благосклонности возлюбленной, должен дарить ей маленькие презенты? Так что деньги – это больной вопрос, Алекс. А, кстати, у вас, в России, сколько военные зарабатывают?

– Э-э-э, – замялся я, так как понятия не имел об окладах военнослужащих, – точно сказать не могу, но уверен, что тоже не очень много.

– Конечно, – вздохнул д’Артаньян, – когда нужно жизнью рисковать в горячих точках, под Ларошелью, так мушкетеры – вперед, а как до денег доходит, так на свои кровные седло приходится покупать.

– У нас, в России, военные нашли очень хороший способ получать дополнительный доход, – небрежно сказал я. – Делать практически ничего не нужно, а деньги очень неплохие.

– Это как? – живо заинтересовался Портос.

– Позже расскажу, – уклонился я от ответа (надо было заинтриговать собеседников). – Слушайте, господа, вы мне вот что скажите: как можно добиться аудиенции у его Величества? Мне бы хотелось быть представленным ему и презентовать некоторые приятные сувениры из России.

– С одной стороны, это не так уж и сложно, – ответил Портос. – Главное – попасть в Большой королевский зал, в котором его величество дает аудиенции. Но проблема в том, что в зал набивается огромное количество людей, а, насколько я понимаю, вам важно, чтобы король обратил внимание именно на вас. А вот это уже задача посложнее.

– Но и она решается очень просто, – успокоил д’Артаньян. – Надо дать на лапу де Бламанжу, это придворный, который отвечает за проведение всех королевских церемоний и сопровождает короля во время аудиенций. Его племянница замужем за лейтенантом Брегилем из полка гвардейцев – а он мне с прошлого месяца должен пять экю. Так что, Алекс, я думаю, что через Брегиля я смогу свести тебя с де Бламанжем, а дальше уж действуй по обстоятельствам.

– Спасибо, д’Артаньян, – горячо поблагодарил я.

– Спасибо на хлеб не намажешь, – улыбнулся хитрый гасконец, – да и в стакан не нальешь, верно, Портос?

– В трактире «Сосновая шишка» каналья-трактирщик жарит изумительного гуся со шкварками, – грамотно подхватил тему Портос.

– Вперед, в «Сосновую шишку», – ощупав в кармане кошелек, сказал я.

* * *

Д’Артаньян оказался человеком слова – и уже через неделю мы с Катей, одетые в парадную одежду, стояли в Большом королевском зале Лувра в толпе придворных и ожидали выхода короля. В зале было довольно прохладно, хотя в большом камине жарко горели несколько здоровенных бревен. Зал освещался огромными люстрами из хрусталя с множеством свечей. Вдоль стен и по углам также стояли высокие серебряные подсвечники с горящими свечами. Стены украшали огромные портреты членов королевской семьи всех поколений вплоть до отца нынешнего короля Генриха Четвертого. Между портретами красовались гербы с тремя золотыми королевскими лилиями. Потолок был расписан картинами на библейские сюжеты. В зале негромко играла музыка – в углу расположился небольшой инструментальный ансамбль: гитарист жгучей испанской наружности, флейтист и скрипач. Придворные не спеша прохаживались по залу, переходя от одной группки к другой, и шушукались на злободневные темы.

Наконец церемониймейстер громко объявил присутствующим о появлении его Величества, в зал вошел король Людовик XIII с группой сопровождающих его придворных дам и кавалеров и начал не спеша обходить своих подданных, выстроившихся вдоль стен. Мимо некоторых он просто проходил, кивая головой, другим улыбался немного вымученной, как мне показалось, улыбкой, а кое с кем о чем-то недолго беседовал. Я прикинул, что, двигаясь в таком темпе, до нас король доберется разве что минут через пятнадцать, расслабился и начал рассматривать его свиту. Взгляд мой остановился на даме в платье из лилового бархата с беличьей опушкой. Я пригляделся и понял, что лицо ее мне знакомо: это была красавица-брюнетка, которую мы встретили по дороге в Париж, – сестра короля, принцесса Мария-Генриетта. «Надо же, вот так встреча, – подумал я, – интересно, узнает она меня или нет? А что мне делать, если узнает? Приветливо помахать ручкой?» Наконец его Величество поравнялся с нами, механически кивнул в никуда и хотел было прошествовать дальше, но де Бламанж, честно отрабатывая свой бакшиш, неуловимым движением притормозил процессию и обратил внимание Людовика на нас с Катей.

– Позвольте представить вашему Величеству подданных заснеженной России. Они прибыли сюда, чтобы засвидетельствовать свое величайшее почтение его Величеству.

Катя изобразила реверанс а ля рюс, я склонился в изысканном поклоне и, как мы заранее и договаривались, протянул де Бламанжу красиво упакованный пакетик с пробниками из мужской косметической линии. Де Бламанж что-то прощебетал королю, его Величество скользнул по пакетику водянистым взглядом, благосклонно кивнул вялым подбородком и прошествовал дальше, а я перевел взгляд на Марию-Генриетту и – встретился с ее взглядом. По выражению ее лица я понял, что она тоже узнала меня – чуть опустила прекрасные глаза, а через мгновение посмотрела снова. Сердце мое почему-то забилось так громко, что я даже с опаской покосился на Катю, но она, к счастью, смотрела вслед королю и не обращала на меня внимания.

Вскоре король завершил общение со своими подданными и отправился обедать. Избранные счастливчики, получившие приглашение принять участие в королевской трапезе, поспешили вслед за его Величеством, остальные потянулись к выходу, оживленно беседуя. Увидев, что Мария-Генриетта задержалась у выхода из зала вместе с какой-то знатной дамой, я быстренько заскользил между придворными, подошел поближе и, остановившись в трех шагах от принцессы, сделал вид, что рассматриваю портрет Карла IХ. Наконец, Мария-Генриетта попрощалась с собеседницей и повернулась ко мне – я улыбнулся и слегка склонил голову. Принцесса кивнула в ответ, и я сделал шаг навстречу. Теперь надо было что-то произнести, приличествующее моменту, но, как назло, весь мой французский заклинило напрочь: проклятый русско-французский самоучитель, намертво впечатавшийся в память, услужливо выдавал фразы типа: «девушка, я хочу отправить телеграмму с оплаченным ответом».

– Ваше высочество, – наконец выдавил я, – для меня огромное удовольствие видеть вас снова и э-э, большая честь, так сказать, э-э. Тьфу, как же это сказать-то?

– Трудности с переводом? – услышал я за спиной ироничный Катин голос, – требуется помощь?

– Спасибо, – огрызнулся я, увидев, что какой-то тип в раззолоченном камзоле, воспользовавшись паузой в нашем разговоре, подваливает к принцессе и увлекает ее в сторону выхода, – сам справлюсь. И вообще не мешай работать на холодных контактах.

– Не такие уж они и холодные, как я погляжу, – подметила Катя, – смотри, как ты раскраснелся. А что это на полу лежит? Вроде как принцесса обронила?

Я нагнулся и быстро подобрал белоснежный платочек с вышитой королевской монограммой – маленькой золотой короной.

– Надо же, – всплеснула руками Катя, – девушка-то на ходу личные вещи теряет. Сейчас же догони и верни.

– Далеко ушла, не догнать, – мрачно отозвался я и сунул платок в карман камзола. – Ладно, пошли домой.

– Извини, но у меня важная встреча с герцогом Бургундским, – ответила вероломная Катерина, – так что иди один.

* * *

Немного расстроенный обломом с принцессой, я вернулся в «Голодную Кошку» и заказал обед и бутылку бургундского вина: как говорится, у каждого своя встреча с своим бургундским. Поедая свиную ногу, я рассказал Жюлю о встрече с королем.

– Ну, теперь успех вам обеспечен, – порадовался за меня Жюль. – Получить внимание его Величества дорогого стоит. Теперь можете смело рассказывать всем, что вашей продукцией пользуется сам король.

– Кстати, Жюль, – небрежно сказал я, – во время аудиенции я видел его сестру. Вам что-нибудь известно о ней?

– О Генриетте-Марии? Ну-у, что мне известно?.. – задумался Жюль. – Принцесса – младшая дочь Генриха IV и Марии Медичи. Отца ее убили, когда малютке было всего пять месяцев, и с тех пор она сначала воспитывалась при дворе старшего брата, Людовика XIII, но потом король рассорился со своей матерью и сослал их обеих в Блуа. Несколько лет назад король с матерью помирились, и принцесса снова вернулась в Париж. Но, насколько мне известно, опять ненадолго – скоро ее Высочество навсегда покинет Францию.

– Это почему? – озабоченно спросил я.

– Дело в том, что она сосватана за Карла, принца Уэльского. Еще ее отец, Генрих, планировал этот брак, так что вскоре принцесса отправится в Англию и станет королевой.

– Вот оно что, – протянул я, – а король, Людовик? Он согласен на брак своей сестры?

– А чего ему возражать? – пожал плечами Жюль. – Французские принцы и принцессы спокон веков женились и выходили замуж за английских. А кроме того, мне кажется, его Величеству все по барабану, – непочтительно отозвался Жюль о своем короле. – Францией реально управляет кардинал Ришелье, первый министр короля. А король делает все, что тот ему велит, это всем известно.

– Жюль, а правда, что служба королю не приносит больших доходов? – перешел я к другой интересующей меня теме. – Как-то странно получается – быть у кормушки и плохо питаться.

– Должности при дворе скорее почетны, нежели доходны, – подтвердил Жюль. – Большинство дворян в долгах как в шелках, у них пустой кошелек и огромные амбиции. Дело в том, что они живут исключительно на ренту, то есть получают доход с земли в виде арендной платы. Но для того, чтобы земля давала доход, ею надо грамотно управлять, а этого большинство дворян как раз и не умеют. Есть, конечно, титулованное дворянство – пэры, принцы крови, у них денег немеряно. Но в большинстве своем дворянство нищает и мельчает. В результате у обнищавших дворян два выхода: либо продать свою землю разбогатевшим торговцам, либо унавозить ее.

– Это как – удивился я?

– А это выражение такое, означает – жениться на дочери богатого торговца. А есть и другое выражение – «покрыть золотом свой герб». Дворянин получает необходимые ему средства, а торговец – причастность к дворянскому сословию, к миру знати.

– То есть дворяне рады были бы получить дополнительный и постоянный доход?

– Еще как рады, – подтвердил Жюль, – беда только в том, что неоткуда им этот доход взять.

– Скоро будет, – пообещал я. – Пустой кошелек и огромные амбиции – это то, что нам нужно, надо начинать активно работать.

* * *

И мы начали работать. Дни полетели один за другим: с утра до вечера мы с Катей, как заведенные, работали на холодных контактах. Ходили на приемы, делали визиты, заводили знакомства и просили новых рекомендаций. Наши ежедневники были сплошь исписаны именами, титулами и адресами. Много, конечно, было пустых контактов, но были и несомненные удачи. Так, например, через Констанцию Бонасье удалось передать набор антистрессовых масок королеве и получить отзывы – продукция понравилась и королева хотела бы приобрести еще.

По вечерам мы без задних ног доплетались до гостиницы, ужинали и подолгу сидели за бутылочкой вина с Жюлем, слушая его рассказы о нравах Парижа и его обитателей. Жюль вообще оказался очень интересным человеком. О себе он, правда, говорить не любил, но даже по коротким отрывкам я понял, что он прожил бурную жизнь, в которой было немало тайн. Непростым, короче, он оказался хозяином гостиницы.

Через месяц нашей бурной деятельности, заглянув в грузовой отсек «Мавры», я увидел, что он пуст – на полу одиноко валялись несколько пробников шампуня и оторвавшаяся этикетка от масла чайного дерева. Весь запас продукции, который мы взяли с собой из Москвы, разошелся без остатка: часть ушла в качестве бесплатных подарков, а другую мы продали.

– Ну что, давай подведем итоги, – предложил я Кате, – и заодно подумаем, что делать дальше.

– Давай, – согласилась Катя. – Итак, что у нас есть в активе: во-первых, мы выяснили, что наша продукция пользуется спросом, и получили много положительных отзывов.

– Во-вторых, – продолжил я, – есть все основания полагать, что многие из тех, кто пользуется нашей продукцией, заинтересуются возможностью зарабатывать деньги. Надо только грамотно сделать им предложение. Вывод: надо создавать сетевую компанию. Ты, кстати, знаешь, как это делать?

– Понятия не имею, – призналась Катя. – А ты?

– Я тоже. Но если рассуждать логически, то прежде всего надо сделать следующее. Первое – определить ассортимент продукции, которую мы будем распространять, и цены на нее. Второе – составить маркетинг-план. Третье – снять помещение под офис и склад. И, наконец, продумать, как технически обеспечивать все бизнес-процессы. Это так сказать, общие направления. Ну как?

– Наполеон нервно курит в коридоре, – съязвила Катя. – Ну что ж, доставай блокнот, ручку и начнем составлять подробный план действий.